Свои записи он сделал по памяти через 14 лет после начала войны. Неизвестные воспоминания майора Гаврилова, как сражалась Брестская крепость

На канале недавно была статья о пограничниках, что первыми встретили вторгнувшихся гитлеровцев 22 июня 1941 года. Оборонялись пограничники и в Брестской крепости - пограничники заставы лейтенанта Андрея Кижеватова.

Буквально с первых часов войны вермахт рванул вперед, стремительно продвигаясь вглубь советской территории. Уже 28 июня 1941 года гитлеровцы захватили Минск. Казалось, все для них складывается отлично - блицкриг вроде, как идет по плану. Но именно, что "вроде" - как раз первоначальные планы сильно нарушались! И делали это не только пограничники, продолжавшие сражаться в тылу, оттягивая на себя часть сил вермахта, которые, очень пригодились бы в дальнейшем наступлении.

Для примера - из указанной статьи о пограничниках, что встретили врага на западных границах, более 11 суток сражалась 51 погранзастава. Это известный факт. Давайте посчитаем - сколько, возможно, могло быть выделено сил вермахта на подавление сопротивления конкретно этих погранзастав? Предположим, в итоге пехотная рота на каждую заставу. Взвода мало - пограничники бьются не первый день, потери у вермахта растут, явно надо не меньше роты. Округляя - 51 рота. Это 15 пехотных батальонов, то есть - не менее 4-х пехотных полков, по сути, целая дивизия вермахта, что могла быть использована в других операциях!

Автор при условном подсчете не учитывает другие подразделения, которые были в батальонах и полках, но не были в ротах.

И это только 51 погранзастава! А другие пограничные заставы? Они тоже силы к себе притягивали.

Свой большой вклад в сдерживание гитлеровцев, что они были вынуждены свои силы распылять, внесла и знаменитая Брестская крепость.

Одно из ее укреплений - "Восточный форт" - упорно сопротивлялся, из-за чего 45-я пехотная дивизия вермахта так и оставалась на своих позициях, топчась на месте. Дивизия по плану имела задачу быстро захватить крепость - к 12 часам дня 22 июня. Но, как известно - "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги". В полном составе 45-я пехотная дивизия вела бои с окруженным гарнизоном крепости до 3 июля 1941 года, а затем еще 10 дней зализывала раны - получала пополнение из-за потерь. Вот тебе и "хорошо просчитанный план" - до 12 часов дня 22 июня!

Какое-то время гитлеровцы были совершенно не в курсе о тех, кто же так упорно оказывал им такое ожесточенное сопротивление!?

В результате боев были захвачены и допрошены первые пленные из числа военнослужащих РККА. Тогда же и была получена информация чем вооружены защитники крепости и кто руководит обороной.

В донесении 45-ой пехотной дивизии вермахта появилась вот такая запись -

Обратите внимание - "...Душой сопротивления являются один майор и один комиссар...". А к вопросу о "перебежчике", что написано в самом начале донесения, еще вернемся.

Через несколько дней "Восточный форт" был все-таки захвачен гитлеровцами - почти двухтонная авиабомба, произведя большие разрушения, прекратила последнее сопротивление...

Личность комиссара стопроцентно так и не установлена. А вот имя майора известно уже давно - командир 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии Петр Михайлович Гаврилов.

Все события в Истории складываются из мелочей. Картинка общая склдаывается, как мозаика, или, говоря про современность - как пазлы.

В той сложнейшей ситуации обороны крепости, при отсутствии связи с командованием, без поддержки, не имея тяжелого вооружения, со скудным запасом продуктов питания, в полном окружении, майор Гаврилов и его бойцы сумели сковать силы гитлеровцев и, возможно, выиграли время, которого фашистам и не хватило для их пресловутого блицкрига.

Планов гитлеровцы нагородили ... целая "Барбаросса"! Все, вроде бы, просчитали, а картинка не сложилась - не хватило тех самых пазлов. Тут пограничники - вместо 30 минут, отведенных на их уничтожение, оборонялись сутками, здесь - Брестская крепость дивизию сковала и вместо того, чтобы по всем расчетам пасть в 12 часов дня 22 июня 1941 года, еще в начале июле оборонялась.

Планы вермахта ломались и наступала новая, совершенно другая реальность - затяжная война, исход которой стал очевиден даже некоторым из гитлеровского руководства. Так, уже 29 ноября 1941 года, через 5 месяцев после вторжения вермахта в пределы Советского Союза, еще за неделю до битвы под Москвой, в ходе которой вермахт будет разгромлен и потерпит первое сокрушительное поражение, рейхсминистр вооружения и боеприпасов Германии Фриц Тодт обратился к Гитлеру со словами -

Гитлер даже не стал тогда слушать своего министра.

К слову, любопытная история - 8 февраля 1942 года Тодт снова обратился к Гитлеру с предложением начать незамедлительные переговоры со Сталиным, ибо война Германией уже проиграна. Гитлер снова отверг предложения Тодта, причем в обычной для него манере - переходя на крик и обвинения. При этом, после второго раза, 8 февраля (встреча была в ставке Гитлера "Вольфшанце") Тодт, спустя некоторое время, вылетел в Берлин, но самолет вместе с ним и сопровождающими внезапно практически сразу взорвался в воздухе. Официальное заключение было таким - пилот самолета "Хейнкель-111", на котором и летел Тодт, якобы по ошибке включил механизм саморазрушения... В Германии же упорно циркулировали слухи, что взрыв на борту "Хейнкеля" произошел не просто так.

Но это другая история, вернемся к нашей.

Майор Гаврилов оставил после себя воспоминания. В 1957 году им был заверен машинописный текст "Воспоминания… бывшего командира 44 стр. полка майора Гаврилова…". Этот текст хранится в Центральном музее Вооруженных Сил России. А в 1975 году вышла книга Петра Михайловича "Сражается крепость" -

Но есть и другие записи самого Петра Михайловича, которые долгое время были совсем неизвестны для широкого круга.

В 1955 году Петр Михайлович Гаврилов написал "Конспект о защите Брестской крепости 1941 с 22/VI-23/VII".

Этот, без всякого сомнения, ценнейший документ хнаходиться в фондах Мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" (г. Брест, Белоруссия).

В своих записях Гаврилов описывает целый ряд деталей, вроде кажущихся не такими и важными, но позволяющими более точно воссоздать атмосферу и ход событий первых, трагических дней начавшейся Великой Отечественной.

Стоит учесть, свои записи Петр Михайлович Гаврилов составлял уже после войны, по памяти, спустя почти 14 лет после всего тогда произошедшего. Возможно, Петр Михайлович не располагал необходимыми документами, нужными картами или схемами обороны, он все восстанавливал по памяти. Вероятно, были и ошибки.

Возможно, именно по этой причине "Восточным фортом" Гаврилов называет значительно большую по территорию часть Брестской крепости, чем это было в реальности. Петр Михайлович физически не мог принимать непосредственного участия в многих эпизодах и, по всей вероятности, рассказывает в своих записях о них по памяти со слов других участников событий.

Когда началось вторжение гитлеровцев, майор Гаврилов должен был вывести из крепости в район сосредоточения стрелковый батальон своего полка. Он, как командир части, отвечал за выполнение боевой задачи. Но утром 22 июня батальон стал выводить не он, а заместитель по политической части батальонный комиссар Н.Р. Артамонов.

Записи помогают понять, почему Гаврилов отказался от вывода частей 44-го стрелкового полка, его штаба, понимая, что это будет не организованный вывод, а, по сути, самое настоящее бегство, то есть - паника! Ведь, придется бросить матчасть, раненых и отставших. А паники допустить было никак нельзя!

Кроме того, как пишет Петр Михайлович - и он, и бойцы, не имея никакой информации извне, серьезно ждали подкрепления, были уверены в совсем скором подходе на помощь регулярных частей Красной Армии, очень рассчитывали на это.

Батальонный комиссар Артамонов вместе с другими сражался у Северных ворот, а Гаврилов попасть туда уже не мог - с частью бойцов он оказался отрезан.

А вот по личности комиссара, который, как и майор Гаврилов, был одним из руководителей обороны, ясности пока так и нет.

Часть исследователей считает, что это был политрук 333-го стрелкового полка С.С.Скрипник. В своих записях Гаврилов не называет фамилии комиссара - не помнит за давностью лет, а лишь описывает внешность -

По словам Гаврилова, этот инструктор политотдела 6-й стрелковой дивизии вместе с несколькими бойцами ушел из крепости вечером, 27 июня.

Но вопросов по "комиссару Скрипнику" много. Есть предположение, что именно тогда политрук и был взят в плен, а, находясь в плену, дал показания гитлеровцам.

Из воспоминаний. При этом они заставляют серьезно задуматься -

Этим "перебежчиком" мог оказаться и Скрипник. Причины ухода из форта, как, впрочем, и дальнейшая судьба политрука остаются неизвестными. Но, может и не в нем дело. Ведь 27-28 июня также были пленены несколько защитников форта из 333 стрелкового полка - командиры Автушко, Бородич, Черняев.

Бывший защитник крепости К.Ф.Касаткин вспоминал о первых минутах в плену -

Но это было 30 июня. И если гитлеровцы до сих пор искали политрука, "что был "душой обороны", то может быть "комиссар Восточного форта" все еще находился среди защитников?

При этом Скрипник не имел отношения к политотделу 6-й стрелковой дивизии, о которой написал в конспекте Гаврилов. Инструктором там был старший политрук Павел Данилович Синаев.

А вот про Синаева известно и написано в "Бессмертном полку". Он был старшим политруком и погиб при обороне крепости - когда кончились патроны, Синаев взорвал гранатой себя и обступивших его гитлеровцев.

"Восточный форт" был последним оплотом обороны защитников крепости. Но одновременно стал и ловушкой для защитников, т.к. в форт очень сложно было войти, но еще сложнее было из него выйти.

Была информация о неких попытках прорыва из крепости, якобы окончившихся неудачей из-за больших потерь. Записи Гаврилова вносят здесь ясность - прорывов не было, хотя подготовка к ним велась. Для понимания обстановки посылались разведгруппы, которые хоть и понесли при этом потери, но кто сумел вернуться, доложили - крепость сильно блокирована гитлеровцами, прорыв невозможен.

Что оставалось? Гаврилов собрал подчиненных и сказал им, что выйти невозможно - немцы их блокировали. Раз так, то остается задача, от выполнения которой их никто не освобождал - упорно оборонять крепость, нанося урон неприятелю, сдерживая его в крепости.

Гитлеровцы продолжали штурм, применили шашки, как пишет Гаврилов - "... с ядовитым дымом...". Но у защитников были противогазы, они смогли выстоять. Гитлеровцы продолжали атаковать, ряды защитников таяли, часть попала в плен...

До 18-20 июля майор Гаврилов укрывался в "Восточном форте". Затем собрал уцелевших бойцов и предпринял попытку прорваться. Но снова постигла неудача. Отрываясь от преследовавших его гитлеровцев, майор ооказался в отдаленном каземате.

Как пишет Гаврилов, был сильнейший голод, он нашел комбикорм и поел

Как раз из-за стонов его и обнаружили немцы. Но Петр Михайлович даже в таком состоянии оказал сопротивление, бросал гранаты (пока они были), стрелял из пистолета. Гитлеровцы отправили к нему переводчика из числа военнопленных, который и рассказал Гаврилову (судя по его записям), что в крепости давно никого нет, он остался один. Немцы предлагают майору сдаться и обещают сохранить жизнь. Еще этот военнопленный рассказал Гаврилову, что фашисту уже далеко, ими взят Киев, Смоленск. Военнопленный в данном случае ошибся - к тому времени Киев еще не был взят гитлеровцами. Но так в записях майора.

Но Гаврилов отказался и сказал, что будет обороняться до конца. Тогда был подорван каземат, где он находился, контуженный Петр Михайлович попал в плен. В плену, ссылаясь на сильнейшие боли, он не назвал ни своего имени, ни номера части, молчал.

Хотя других подробностей пленения майора Гаврилова нет. Каких-либо немецких документов, подтверждающих, как дату его пленения, так и нахождение в том или ином лагере, до сих пор не обнаружено.

Из его собственных показаний известно, что он первоначально был в госпитале, затем его перевели в тюрьму в Польше. С 16 июня по 1 ноября 1942 года, как сообщил Гаврилов, он содержался в концлагере Хаммельсбург, затем, до 24 апреля 1945 года - в концлагере Регенсбург. При нахождении в Хаммельсбурге Гаврилов встретил там пленного генерал-лейтенанта Д.М.Карбышева, лекции которого слушал в свое время в Москве.

... Жизнь Петра Михайловича Гаврилова после освобождения - другая большая история. Больше года он находился в проверочном фильтрационном лагере на Дальнем Востоке. Каких-то компрометирующих материалов обнаружено не было, но за утерю партбилета (интересно - как он мог его сохранить?) Петра Михайловича исключили из партии, лишили воинского звания.

Отношение к нему было сложное. Некоторые односельчане, когда Гаврилов вернулся в родное село, считали, что он - предатель и изменник. Так и относились. Работы он не мог найти, уехал в Краснодар, работал на очень грязных работах. Гаврилов не имел сведений о семье, считал, что они погибли во время войны - жена и приемный сын, поэтому снова женился.

Благодаря писателю Сергею Сергеевичу Смирнову, много сделавшему для увековечивания беспримерной отваги защитников Брестской крепости, имя П.М.Гаврилова стало широко известно, его восстановили в партии, вернули воинское звание.

В 1956 году Гаврилов случайно узнал о своей бывшей жене - она была жива, но парализована. Петр Михайлович взял ее в свою новую семью, ухаживал. Нашелся и приемный сын...

30 января 1957 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение воинского долга при обороне Брестской крепости и проявленные при этом мужество и героизм Петру Михайловичу Гаврилову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда".

Петр Михайлович Гаврилов скончался 26 января 1979 года в г.Краснодаре.

Согласно последней воле, он был похоронен с воинскими почестями на мемориальном кладбище в г.Бресте. Там, где лежат его боевые товарищи...

Спасибо, что дочитали, комментируйте, подписывайтесь, ставьте лайк